Светлана Гольшанская - 10 тайн Охотника на демонов [СИ]
Перед ним лежала суровая и негостеприимная Лапландия, холодный край на самом севере Мидгарда. Язык не поворачивался назвать полтора десятка разрозненных захудалых городишек, вблизи которых старалось селиться большинство лапландцев, страной. Зимой спасаться от голодных волчьих стай было гораздо легче вместе, чем порознь. Да и волки были отнюдь не самыми ужасными врагами лапландцев.
"Интересно, где мне теперь искать себе компаньона?", — раздумывал мальчик, бодро вышагивая прочь от порта.
— Молодой человек, эй, молодой человек, — остановил его невысокий щербатый мужчина с маленькими хитрыми глазками, одетый в заплатанные кожаные штаны и видавшую виды серую куртку. — Я вижу, вы не из наших краев. Хотите, за пару монет я покажу вам все достопримечательности матушки-Упсалы, самого славного города свободной Лапландии!
Николас бросил на него скептический взгляд:
— Что-то ты сам на местного мало похож. Ладно, вот тебе монетка, показывай свои "достопримечательности".
Главной "достопримечательностью" оказалась грязная рыночная площадь в центре города. Вдоль нее ютились лавки с всякой бесполезной дребеденью производства местных умельцев. А в самом центре перед ратушей высился позорный столб с колодками по бокам для проведения публичных экзекуций.
— Это Железный Огюст, грабил купцов на пути в Нормандию, — сказал щербатый, указывая на привязанного к столбу сурового бородатого мужика. — А этот с подбитым глазом башмачник Торольв, перебрал в кабаке эля и устроил там знатную потасовку.
"Это явно не Авалор", — подумал про себя Николас. На Туманных островах публичные казни были применимы исключительно к "колдунам и ведьмам", все остальные дела решались в закрытых стенах Авалорского епископата.
— Это старина Эглаборг, его брат сильно погорел на продаже леса в Священную империю через Нормандию, после того, как они решили закрыть границы, да и сыграл в ящик. А этому бедолаге пришлось отдавать за него долги.
Николас остановился, как вкопанный, глядя в потухшие от истощения карие глаза. Где-то там, в глубине изможденного голодом и жаждой тела теплился мерцающий огонек силы.
— Можете кинуть в них гнилым помидором или тухлым яйцом. Вон они в той корзине лежат.
Но юноша уже не обращал на щербатого никакого внимания. Он подошел к закованному в колодки седовласому мужчине и спросил:
— Эй, старик, сколько и кому ты должен?
— Двести монет, — проскрипел он, с трудом открывая пересохший рот. — Бургомистру должен.
— Если я отдам твой долг, ты поедешь со мной туда, куда я скажу? — прошептал Николас над самым его ухом.
— Да, — из последних сил ответил мужчина.
Николас выпрямился и решительно ступил на широкий порог ратуши. Из-за приотворенной двери доносились едва слышные голоса.
— Тише, Фритьоф, не поднимай бучу. Мы найдем какой-нибудь способ справиться с этой напастью.
— Но мастер Гарольд, наш колодец отравлен. Я долее не могу это скрывать.
— Молодой человек, вам что-то нужно? — оборвал разговор светловолосый бородач, заметив на пороге нахально подслушивающего мальчишку.
— Да, не подскажете, как мне увидеть бургомистра? — из вежливости поинтересовался Николас, про себя подсчитывая, какую плату можно будет попросить за обеззараживание местных колодцев.
— Фритьоф, ступай, ну же, — бесцеремонно вытолкал своего собеседника Гарольд. — Я и есть бургомистр. Какое у вас ко мне дело?
— Я бы хотел оплатить долг вон того мужчины, — он махнул рукой в сторону позорного столба посреди рыночной площади. — Кажется, его зовут Эглаборг.
— А что вы его родственник? — недоуменно поинтересовался бургомистр.
— Нет, просто благодетель. Так можно?
— Можно-можно. Двести монет, тоже мне благодетель, — проворчал старик. Николас пересчитал деньги и передал ему свой кошелек. — На кой вам сдался этот старый отшельник?
— Помогать слабым долг любого истинного единоверца, — пожал плечами юноша.
Гарольд скептично хмыкнул, бросая беглый взгляд на закинутый за спину меч, признавая в нем Охотника на демонов, которые иногда заглядывали в Упсалу в поисках быстрого заработка. Толку от них было гораздо меньше, чем от Стражей, но те в последнее время стали большой редкостью даже в свободных городах Лапландии:
— Может, вы и нам в таком случае поможете? Воду у нас в колодце какой-то нелюдь отравил. Если выпьет кто хоть глоток, так тут же кровью своей захлебывается, а если на кожу попадает, потом язвы незаживающие остаются.
— От чего ж не помочь. Помогу. За определенное вознаграждение, разумеется, в двести монет, — облизнулся Охотник.
Они подошли к позорному столбу и бургомистр начала ловко перебирать связку тяжелых ключей, чтобы отпереть колодку.
— А не слишком ли это много для вашей благодетели? — поинтересовался он, высвобождая несчастного должника из колодок.
Николас снял с пояса флягу с водой и дал пленнику напиться. Тот с жадностью приник к железному горлышку и большими глотками осушил флягу до дна, так и не утолив мучавшую его жажду.
— Ну, если вы не хотите, тогда я сегодня же отбуду в Ливонию, — пожал плечами юноша, помогая обессиленному мужчине подняться с колен. — А то у вас тут, кажется, вся вода отравлена.
— Ладно-ладно, дам вам ваше вознаграждение, как только воду очистите, — сдался скупой бургомистр. — Идемте за мной, угощу вас обедом, а потом и колодец покажу. Он как раз возле моего дома находится.
— Благодарю вас, мастер, — наконец, нашел в себе силы заговорить спасенный должник.
— Николас, меня зовут Николас.
— А я Эглаборг, целитель, — ответил мужчина, опираясь на плечо мальчика, чтобы не упасть. Затекшие ноги пока слабо его слушались.
Дом бургомистра Гарольда был расположен на северной окраине Упсалы рядом с живописными вересковыми холмами. Они сразу привлекли внимание Николаса, только он не мог понять чем. Может, они напоминали ему об оставшемся на Авалоре Доме под холмом и его радушных обитателях? Юноша проверил, как крепится за спиной Мидриров меч, вспоминая своего учителя фехтования.
На пороге дома их встретила пышнотелая женщина с вьющимися светлыми волосами. На ее щеках явственно проступал нездоровый румянец.
— Уна, ну зачем ты встала? Я же просил Анку присмотреть за домом, пока тебе нездоровится, — сказал, увидев женщину, бургомистр. — И где ее бесы носят? Опять, небось, к кузнецову подмастерью на свиданку побежала. Ох, и всыплю я ей, когда вернется.
— Гарольд, миленький, ну не злись ты на нее. Молодка она еще совсем, — ласково улыбнулась Уна. — Мастер Эглаборг, как я рада вас видеть. Неужели этот скупердяй, наконец, сжалился над вами?
